Настоящий материал (информация) произведён, распространён или направлен иностранным агентом Автономная некоммерческая организация «Институт права и публичной политики» либо касается деятельности иностранного агента Автономная некоммерческая организация «Институт права и публичной политики».
В Постановлении от 25 октября 2001 года № 14-П Конституционный Суд затронул проблему, связанную с порядком предоставления подозреваемым и обвиняемым, которые содержатся под стражей, свиданий с адвокатом (защитником).
В постановлении отмечалось, что в соответствии со статьёй 48 Конституции каждый задержанный, заключённый под стражу, обвиняемый в совершении преступления вправе пользоваться помощью адвоката (защитника) с момента задержания, заключения под стражу или предъявления обвинения соответственно. Благодаря этому праву реализуются многие другие права и свободы человека и гражданина. С учётом того, что право на помощь адвоката (защитника) закреплена в Конституции, федеральный закон может лишь его детализировать, при этом не искажая его сущность. В связи с этим реализация права подозреваемого (обвиняемого) пользоваться помощью адвоката, в том числе иметь с ним свидания, не может быть поставлена в зависимость от соответствующего разрешения лица или органа, в производстве которого находится уголовное дело. Таким образом, положения частей 1 и 4 статьи 47 и части 2 статьи 51 УПК РСФСР не подразумевают какого-либо разрешительного порядка вступления адвоката в уголовное дело.
Конституционный Суд подчеркнул, что порядок и условия предоставления обвиняемому и подозреваемому свиданий, в том числе с защитником, согласно части 5 статьи 46 и части 4 статьи 52 УПК РСФСР, устанавливаются специальным Федеральным законом «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений». Однако положение пункта 15 части 2 статьи 16 данного Федерального закона допускает регулирование порядка проведения свиданий подозреваемых и обвиняемых с адвокатом, участвующим в деле в качестве защитника, посредством нормативных актов Министерства юстиции, что создаёт возможность для ограничения существенных элементов конституционного права пользоваться помощью адвоката, тогда как подобные ограничения могут устанавливаться только федеральным законом. Так, Федеральный закон «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» устанавливает, что с момента задержания предоставляются свидания с адвокатом по предъявлении им ордера юридической консультации, которые не подлежат ограничению по количеству и продолжительности. Тем не менее данным законом не определены исчерпывающие, точные и чёткие критерии условий и порядка реализации адвокатом права на свидания с содержащимся под стражей обвиняемым или подозреваемым. Подобная неопределённость позволяет произвольно толковать и применять положения названного Федерального закона. Положение пункта 15 части 2 статьи 16, как его толкует правоприменительная практика, служит основанием для отказа подозреваемым и обвиняемым в предоставлении свидания с адвокатом, если последний не имеет специального документа о допуске к участию в уголовном деле, выданного лицом или органом, в производстве которых находится уголовное дело, то есть предоставление таких свиданий фактически зависит от разрешения следователя, прокурора или суда.
Таким образом, оспариваемое положение Федерального закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» по смыслу правоприменительной практики недопустимо ограничивает право обвиняемого или подозреваемого пользоваться помощью адвоката, поэтому не соответствует Конституции.
Правовые позиции Конституционного Суда нашли отражение в Решении Верховного Суда о 31 октября 2007 года № ГКПИ07-1188, в котором суд удовлетворил требование заявителя и признал недействующим пункт 146 Правил внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы, утверждённых Приказом Минюста России от 14 октября 2005 года № 189. Верховный Суд указал, что регулирование порядка проведения свиданий с защитником ведомственным актом ограничивает права защитника на оказание квалифицирующей юридической помощи. Это было подтверждено и в Кассационном определении Пятого кассационного суда общей юрисдикции от 29 июля 2021 года № 88А-5010/2021, где судом был сделан вывод о незаконном недопуске адвоката к подзащитному, поскольку порядок вступления адвоката в дело носит уведомительный характер. Жалоба временно исполняющего обязанности начальника СИЗО была оставлена без удовлетворения.
В деле № 22-699АП/2015, разрешённым апелляционным постановлением Нижегородского областного суда от 16 февраля 2015 года, заявитель указывал на незаконный характер действий начальника СИЗО, который воспрепятствовал ему в свидании с адвокатом. Суд данный аргумент не принял, указав на то, что в порядке, предусмотренном статьёй 125 УПК РФ, могут быть обжалованы в суд решения и действия (бездействия) должностных лиц, осуществляющих уголовное преследование, при этом начальник СИЗО к таковым не относится. Таким образом, Нижегородский областной суд не воспринял позицию Конституционного Суда, создав препятствия для реализации права на получение помощи адвоката.
Противоположным примером судебной практики можно считать Решение Саратовского областного суда от 20 июля 2020 года по делу № 3А-189/2020, в котором на основании позиции Конституционного Суда о недопустимости регулирования конституционного права на помощь адвоката ведомственным нормативным актом суд пришёл к выводу о противоречии ведомственного приказа нормативным правовым актам высшей юридической силы. Кроме того, он признал положение региональной ведомственной инструкции МВД в части ограничений прав адвокатов на свободный доступ в здание ГУ МВД России по Саратовской области недействующим.
Постановление Конституционного Суда фактически было исполнено внесением изменений в законодательство. Так, Федеральный закон от 21 апреля 2011 года № 78-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон “О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений”» исключил порядок проведения свиданий с защитником из перечня вопросов, регулируемых правилами внутреннего распорядка. Кроме того, подтверждает внесение изменений в федеральный закон именно во исполнение постановления Конституционного Суда и паспорт законопроекта.
По информации «Адвокатской газеты», реализация права адвоката на свидания с подозреваемым или обвиняемым продолжает ставиться в зависимость от усмотрения конкретных должностных лиц. Ранее сотрудники ФСИН ссылались на пункт 4 статьи 49 УПК РФ, в котором говорилось, что адвокат «допускается» к участию в уголовном деле. Интерпретация этого пункта позволяла администрации СИЗО требовать у адвоката разрешения следователя или суда на свидание с подзащитным. По обновлённому закону адвокат вступает в уголовное дело при предъявлении ордера и удостоверения, а не «допускается» к участию в нём. Но сотрудники ФСИН продолжают отказывать в свидании, ссылаясь на закон о содержании под стражей, в который не были внесены соответствующие поправки.
В Постановлении от 26 мая 2022 года № 21-П Конституционный Суд коснулся вопроса, связанного с конституционностью пункта 25 части 1 статьи 13 Федерального закона «О полиции». Ссылаясь на это законоположение и внутреннюю инструкцию, сотрудники полиции не допустили адвоката в отдел полиции с мобильным телефоном, обладающим функцией аудио- и видеофиксации, а также функцией выхода в Интернет.
Конституционный Суд отметил, что право на получение квалифицированной юридической помощи наравне с иными правами и свободами человека и гражданина образует фундаментальную обязанность государства. Данные права являются непосредственно действующими, определяя смысл, содержание и применение законов, деятельность всех ветвей государственной власти и обеспечивая справедливое правосудие. Согласно Федеральному закону «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», адвокат является независимым профессиональным советником по правовым вопросам, который в рамках оказания квалифицированной юридической помощи, помимо прочего, имеет право фиксировать (в том числе с помощью технических средств) содержащуюся в материалах дела информацию, соблюдая при этом государственную и иную охраняемую законом тайну. Следовательно, Федеральным законом не только не запрещено, а, наоборот, прямо установлено право адвокатов при оказании квалифицированной юридической помощи использовать технические средства (в том числе мобильный телефон), по крайней мере в целях фиксации содержащейся в материалах дела информации. Вследствие этого данному праву корреспондирует обязанность органов публичной власти обеспечить такое право на основании и в порядке, установленном федеральным законодательством. Поэтому использование или неиспользование адвокатом технических средств не формирует содержания его деятельности по оказанию квалифицированной юридической помощи и не является содержательной частью права задержанного, заключённого под стражу, обвиняемого в совершении преступления пользоваться помощью адвоката и, соответственно, не может быть расценено в качестве оказания или неоказания юридической помощи (см. определения Конституционного Суда от 25 января 2012 года № 231-О-О и от 28 марта 2017 года № 542-О).
Конституционный Суд отметил, что анализ Федерального закона «О полиции», равно как и иных федеральных законов, свидетельствует о том, что в системе правового регулирования данные законы не содержат каких-либо правовых норм, ограничивающих проход адвокатов, оказывающих юридическую помощь по уголовным делам, в занимаемые органами внутренних дел административные здания с соответствующими техническими средствами, в том числе с мобильными телефонами, имеющими функции аудио- и видеофиксации, а также выхода в Интернет. Следовательно, оспариваемое законоположение не может служить основанием для установления должностными лицами полиции запрета на проход адвокатов в административные здания органов внутренних дел с такими мобильными телефонами.
Таким образом, иное толкование оспариваемого законоположения в системе действующего правового регулирования, которое допускало бы необоснованное воспрепятствование проходу адвокатов вопреки их правомочиям, связанным с оказанием гражданам в установленном федеральным законом порядке юридической помощи по уголовным делам, в административные здания органов внутренних дел с мобильными телефонами, имеющими функции аудио- и видеофиксации, а также выхода в Интернет, приводило бы к произвольному, не имеющему на то правовых оснований ограничению конституционного права на получение квалифицированной юридической помощи. В итоге Конституционный Суд признал пункт 25 части 1 статьи 13 Федерального закона «О полиции» соответствующим Конституции, выявив его общеобязательный правовой смысл.
Представителями адвокатского сообщества постановление оценивается как значимое для адвокатуры, подчёркивающее важность соблюдения профессиональных прав адвокатов. Высказываются также мнения о том, что позицию Конституционного Суда можно было бы назвать самоочевидной и в силу этого единственно возможной, если бы не такое активное и даже агрессивное отстаивание противоположной и откровенно незаконной позиции силовиками, порой при поддержке судов.