Настоящий материал (информация) произведён, распространён или направлен иностранным агентом Автономная некоммерческая организация «Институт права и публичной политики» либо касается деятельности иностранного агента Автономная некоммерческая организация «Институт права и публичной политики».
Ещё один важный дисклеймер
Данный опрос проводился в январе 2023 года и охватил несколько десятков человек из 21 региона страны. Примерно четверть от всех респондентов можно очень условно назвать «жертвами» поисковых мероприятий — то есть людьми, в отношении которых таковые производились (фигуранты дел, свидетели, лица без процессуального статуса). Остальные заполнившие анкету — люди, на профессиональной основе сталкивающиеся с обысками и смежными мероприятиями (адвокаты и правозащитники). Среди них были как новички в профессии, так и люди, годами занимающиеся юриспруденцией. Половина из них имела опыт работы в правоохранительных органах, включая ФСИН, и судах.
Анкета была нацелена на людей, имевших опыт поисковых мероприятий в последние два года, и распространялась по каналам Института (социальные сети, база подписчиков рассылки), через дружественные НКО, проекты, инициативы и СМИ. Чтобы не вводить читателя в заблуждение, важно сказать, что результаты, которые мы получили, нельзя назвать исключительно показательными ввиду нерепрезентативности выборки и коротких сроков опроса, и ссылаться на них как на истину в последней инстанции будет не совсем корректно. Анкетирование было первым этапом нашей работы, предшествовавшим проведению интервью, и ответы нам были нужны не для формирования выводов, а для первичной проверки гипотезы, уточнения исследовательских вопросов, формулирования гайдов и поиска людей, готовых поделиться с нами своим опытом в беседах.
Всё это позволило нам «прощупать» исследовательское поле и скорректировать дальнейшие этапы работы. Мы решили выборочно показать читателю собранные сведения, которые помогли нам в исследовании, чтобы ему было легче ориентироваться в результатах и выводах, изложенных далее.
С обыском в жилище респонденты встречаются чаще всего
Среди опрошенных нами адвокатов и правозащитников не было ни одного респондента, который в той или иной мере не сталкивался бы в своей работе с обысками, обследованиями, осмотрами и выемками в жилище. Ту же интенсивность показал и опрос «жертв»: три четверти всех опрошенных сказали, что силовики приходили к ним домой и ещё 12 % — на дачу.
На втором месте по «популярности» — поисковые мероприятия на рабочих местах. При этом в случаях, когда речь идёт о жилище или любом другом месте, на поиск в котором нужна санкция суда, опрошенные рассказали о значительной доле последующего контроля. Другими словами, следователи и дознаватели порой предпочитают обращаться в суд за санкцией, например, на обыск, уже после того, как мероприятие завершено (и суды в более чем 95 % случаев соглашаются с его законностью1Расчёт по разделу 4 формы № 1 «Отчёт о работе судов общей юрисдикции по рассмотрению уголовных дел по первой инстанции», ежеквартально публикуемой Судебным департаментом при Верховном Суде РФ.). Лишь немногим более 6 % опрошенных не сталкивались с последующим контролем.
Адвокат на поисковом мероприятии присутствует не всегда (а иногда ему даже приходится пробиваться к доверителю)
Право на обязательное присутствие адвоката при проведении поискового мероприятия, в частности обысков, не закреплено в УПК — и эта проблема может существенно влиять на ход его производства, о чём подробно рассказывал в своём докладе Александр Брестер. Когда мы спросили, как часто защитникам приходится сталкиваться с препятствиями, когда те намереваются попасть на место проведения следственного действия или ОРМ, картина оказалась следующей.
Больше трети адвокатов борются за своё право присутствия, и только 6,5 % ответивших смогли похвастаться тем, что оказывались на месте событий всегда. Одновременно с этим 56,3 % опрошенных нами «жертв» обысков заявили, что при проведении поискового мероприятия в отношении их адвокат не присутствовал — при том, что треть от всех респондентов даже не понимали, в каком процессуальном статусе они находятся на момент события.
Правоохранители-жаворонки, или обыск проходит рано утром
По общему правилу, УПК разрешает проведение обысков (при отсутствии безотлагательности) в дневное время — с 6:00 до 22:00. Опрошенные адвокаты рассказали, что любимое время прихода силовиков — это раннее утро. Эти цифры косвенно подтвердили и интервьюируемые, о чём мы подробно расскажем в следующей главе, ведь ранний приход отвечает сразу двум целям: не нарушить правило, установленное законом, и застать обыскиваемого врасплох. Поисковые мероприятия вечером и ночью случаются, но скорее представляют собой исключение, а не правило. Опрос «жертв» частично совпал с цифрами ниже: половина нами опрошенных указала, что силовики приходили к ним в период с 6 до 10 утра.
Идеальный поиск — большая редкость
Когда мы перешли к блоку вопросов о нарушениях, с которыми сталкиваются защитники, оказалось, что лишь 7 % опрошенных не на что пожаловаться. Остальные в той или иной степени с нарушениями встречались. У «жертв» поисковых мероприятий ситуация другая — ни один из принявших в опросе участие не отметил полное соответствие нормам закона и базовой этики.
Обжалование нарушений часто не имеет смысла
Отвечая на вопрос о том, к каким методам обжалования предпочитают прибегать адвокаты и правозащитники, респонденты выделили три основных пути: использовать механизмы статьи 125 УПК (72,4 % опрошенных прибегали к нему хотя бы раз), 124 УПК (51,7 %) и 165 УПК (20,7 %). Каждый десятый вообще не имел опыта обжалования в последние годы, и только 3 % опрошенных оспаривают не итоги поисковых мероприятий, а постановление, санкционировавшее его проведение. Успех всех этих действий отражает график ниже.
Общая динамика отрицательная
Ситуация с поисковыми мероприятиями, по ощущениям респондентов, за последний год не улучшилась. Проверяя нашу гипотезу о том, что 2022 год может показать некоторые негативные тенденции (и даже пытаясь себя в этом разубедить), мы спросили у тех, кто сталкивался с поисковыми мероприятиями в последние два года регулярно, каковы их впечатления. Две трети ответивших либо не видят никаких изменений, либо фиксируют изменения со знаком минус. Среди опрошенных не было ни одного респондента, кто бы отметил положительные тенденции.
Примечание: среди вариантов ответа была строка «Да, произошли изменения в лучшую сторону», но никто из принявших в опросе участие его не выбрал.