Глава 5. Этика и процедура проведения обыска - Доклады Института права и публичной политики

Настоящий материал (информация) произведён, распространён или направлен иностранным агентом Автономная некоммерческая организация «Институт права и публичной политики» либо касается деятельности иностранного агента Автономная некоммерческая организация «Институт права и публичной политики».

Еще одна российская тенденция, связанная с проведением обыска, – пренебрежение этическими нормами¹. Обыск рано утром/ночью, длительный обыск, неаккуратное обращение с вещами, беспорядок, грубое общение сотрудников правоохранительных органов, силовая поддержка «людей в масках» и с оружием (в большинстве случаев не нужная), – всё это существенно дополняет психологически тяжёлую ситуацию следственного действия и иллюстрирует потерю обыском своего предназначения.

Нельзя не вспомнить трагедию нижегородской журналистки Ирины Славиной. Накануне её гибели она написала на своей странице в Фейсбуке:

«Сегодня 6:00 в мою квартиру с бензорезом и фомкой вошли 12 человек: сотрудники СКР, полиции, СОБР, понятые. Дверь открыл муж. Я, будучи голой, одевалась уже под присмотром незнакомой мне дамы. Проводили обыск. Адвокату позвонить не дали. Искали брошюры, листовки, счета… Ничего этого у меня нет. Но забрали, что нашли – все флешки, мой ноутбук, ноутбук дочери, компьютер, телефоны – не только мой, но и мужа, – кучу блокнотов, на которых я черкала во время пресс-конференций. Я осталась без средств производства. Со мной все нормально».

Конечно, Ирина Славина была всего лишь «свидетелем» по делу, и в подобных обысках Следственный комитет не увидел ничего страшного². Допустим ли такой обыск с изъятием всего без разбора у лица, которое не является подозреваемым? Конечно нет.

Подобный обыск формально можно считать законным: есть решение суда (оставим в стороне вопрос оснований), 6:00 – разрешённое время, в ходе обыска возможны ограничения и поиск везде, где пожелает следователь. Но ко всему сказанному ранее добавим ещё один момент, который должен сопровождать подобное вмешательство в жизнь и права гражданина: этичность и уважение человеческого достоинства. С этими категориями у нас всё плохо.

В УПК РФ есть статья 9, которая так и называется – «Уважение чести и достоинства личности». Вот текст её первой части: «В ходе уголовного судопроизводства запрещаются осуществление действий и принятие решений, унижающих честь участника уголовного судопроизводства, а также обращение, унижающее его человеческое достоинство либо создающее опасность для его жизни и здоровья».

Как обычно, в российской традиции правоприменения всё, что находится в общей части закона, остаётся без особого внимания. Ведь слов о чести и достоинстве нет конкретно в норме про обыск! А, например, при получении сравнительных образцов, как прямо указано, не должны применяться методы, унижающие его честь и достоинство (статья 202 УПК РФ). В случае обыска общее положение УПК об уважении достоинства остаётся просто в стороне (не говоря уже о Конституции и Европейской Конвенции о защите прав и основных свобод).

Примером иного подхода может быть статья 552 испанского закона об уголовном судопроизводстве 1882 года³, которая уже больше 140 лет существует без изменений:

«При проведении обыска дóлжно избегать бесполезных проверок, стараясь не причинять вреда и не создавать неудобств заинтересованному лицу больше, чем это необходимо, а также предпринимать всевозможные меры предосторожности, чтобы не поставить под угрозу его репутацию, проявляя уважение к тайне его частной жизни, если она не имеет отношения к расследованию».

Обыск обязательно требует таких оговорок в силу своей крайне ограничительной природы и возможности психологического давления. Подобные нормы несложно найти в законодательстве Австрии⁴, Дании⁵, Польши⁶, Румынии⁷, Черногории⁸, Хорватии⁹, Македонии¹⁰. В Сербии в законе делается особый акцент на максимально возможное сохранения порядка в доме, детально регулируется поведение должностных лиц при обыске¹¹.

Однако никакие законодательные установления не помогут, если обыск принципиально направлен на давление и изъятие всего без разбора. Эта цель подразумевает сознательное игнорирование необходимости проявить уважение. Законодательные отсылки к необходимости уважения человеческого достоинства актуальны, когда обыск проводится с очень конкретной целью – отыскать необходимое.

Обыск перестаёт быть средством отыскания необходимого – это подтверждается тем, что всё меньше изъятых предметов и документов становятся доказательствами по делу. Сейчас стало правилом изымать всю технику и все устройства связи – большинство из изъятого возвращается владельцам спустя месяцы и годы, так и не став чем-то важным по уголовному делу. На опись, исследование и хранение изъятого тратятся ресурсы государства, а человек часто лишается средств профессиональной деятельности, не говоря уже о необходимости приобретать новую технику. Это касается и документов, которые при обыске у юридических лиц изымают коробками и пакетами. Большая часть изъятого изначально не может быть интересна следствию. Но именно так достигается нужный психологический эффект.

Подход «коврового» изъятия ЕСПЧ оценивает как выход за рамки разумного. Так он оценил обыск в деле Мисан против России (жалоба № 4261/04, Постановление ЕСПЧ от 2 октября 2014 года), указав:

«Перечень изъятых предметов не ограничивался вещами, принадлежащими отцу заявительницы, а включал в себя паспорт моряка заявительницы, ее принтер и дискеты. Важно, что в ходе последующего судебного контроля законности этого обыска внутригосударственные суды не указали, какое значение имеют изъятые у заявительницы предметы для уголовного дела в отношении ее отца. Власти государства-ответчика не предоставили каких-либо документов, свидетельствующих, что эти предметы были приобщены к материалам уголовного дела в отношении ее отца или были использованы в ходе судебного разбирательства».

Далее Европейский Суд приходит к выводу, что обыск в квартире заявительницы был произведён в отсутствие гарантий того, что его последствия не выйдут за рамки разумного. Следовательно, он не был «необходим в демократическом обществе».

Жалобы россиян по статье 1 Протокола 1 к Европейской Конвенции на удержание изъятого имущества без признания его вещественным доказательством стали достаточно распространёнными¹².

Между тем нивелировать неэтичный и грубый обыск может один существенный фактор. Главное, что необходимо сегодня сделать с процедурой обыска, – допустить адвоката. Его присутствие существенно меняет картину давления и делает излишним демонстрацию силы и полномочий. Сам факт того, что в квартире, в помещении человек и его окружение находятся не один на один с людьми в погонах и масках, уже существенно снижает градус напряжения. А грамотная работа адвоката с фиксацией всех замечаний может и вовсе привести к признанию обыска полностью или частично незаконным.